Михаил Анчаров – советский поэт, писатель, сценарист, бард и художник. К 100-летию учителя Высоцкого

Его никогда не интересовали слава и известность, он никогда не хотел быть лучше кого-то. Единственным соперником Анчарова в искусстве был он сам. Критика его никогда не задевала, зато сам он был к себе максимально строг.

Михаил Леонидович Анчаров родился 28 марта 1923 года в Москве. Отец – участник Первой мировой войны, инженер-конструктор Московского электролампового завода Леонид Михайлович Анчаров (1895-1968), уроженец Харькова, мать – преподаватель немецкого языка Евгения Исааковна Анчарова (1895-1959). Дед, штабс-капитан Исаак Цимберов, был военным капельмейстером Царицынского военного округа, в 1905 году уехал с двумя сыновьями в Америку, где через год скончался, а его оставшаяся в России семья в 1906 году переехала в Харьков.  

Анчаров вырос на северо-восточной окраине Москвы, у Семеновской заставы (он и его товарищи называли свой район Благушей – хотя историческая Благуша начиналась метрах в трехстах дальше, за заставой.) Во дворе, где сталкивались перемешанные революцией все классы, "прослойки" и маргинальные группы. Вырос в окружении и профессиональных воров, и потомственных ремесленников, и "девчоночек фабричных", и интеллигентов – в гуще русского народа, каким он был в ту эпоху.

Ещё в 1937 году Анчаров начал сочинять песни на стихи Александра Грина, Бориса Корнилова, Веры Инбер. Во время войны стал писать песни на собственные стихи, исполняя их под собственный аккомпанемент на семиструнной гитаре. Считается основателем жанра авторской песни, «первым бардом»; Владимир Высоцкий называл Анчарова своим учителем.

Посещал музыкальную школу и детскую изостудию. В 1940 году поступил в Архитектурный институт. В июле 1941 года ушёл из института и подал заявление в райвоенкомат с просьбой зачислить добровольцем на фронт. По направлению военкомата сдал экзамены и поступил в Военный институт иностранных языков Красной Армии, где изучал китайский и японский языки. Окончил его в 1944 году. В качестве военного переводчика с китайского языка в 1945 году был направлен на Дальневосточный фронт, проходил службу в Воздушно-десантных войсках, участвовал в боевых действиях Советской Армии в Маньчжурии. В декабре 1946 года откомандирован в Москву. Демобилизовавшись в 1947 году, в 1948 году поступил по конкурсу на живописное отделение ВГИКа, однако после месяца учёбы перешёл на факультет живописи Московского государственного художественного института имени Сурикова, который окончил в 1954 году по специальности «Станковая живопись».

В 1956-1959 годах Анчаров работал сценаристом в мастерской при Сценарной студии Управления по производству фильмов Министерства культуры СССР, а затем ушел в «свободное плавание». Он был писателем, поэтом, бардом, драматургом, сценаристом и художником. С 1962 года пишет сценарии, в том числе к первому советскому телесериалу «День за днём»). В 1966 году стал членом Союза писателей СССР.

Помимо многочисленных стихов и песен Анчаров написал и несколько книг прозы: «Теория невероятности» (роман), «Сода-солнце» (повесть), «Этот синий апрель» (повесть), «Золотой дождь» (повесть), «Самшитовый лес» (роман), «Записки странствующего энтузиаста» (роман), «Как птица Гаруда» (роман) и другие.

Он мог одни свои вещи (к примеру, "Самшитовый лес") писать от лица интеллигентов, их языком. А другие ("Как птица Гаруда") – от лица пролетариев, языком этих рабочих. Но – оставаясь при этом самим собой. Он был нестандартен! Нестандартен благодаря активности и самостоятельности мышления – не позволявшим раствориться ни в интеллигентском, ни в пролетарском, ни в блатном мире.

О том же коммунизме он стал петь не в первой половине 60-х – когда Хрущёв пообещал, что новое общество станет явью уже в 1980-м, и о коммунизме трещали из каждого утюга, – а уже после того, как трескотня поутихла. Потому, что идею коммунизма – в отличие от многих – Анчаров выстрадал лично. И пел, веруя в этот, свой, анчаровский коммунизм – в товарищество людей-творцов, образующее гармонию, которая есть "не сумма одинаковостей, а произведение различностей, складывающихся в прекрасное целое".

Его творчество было разнообразно формами своего осуществления, но внутри как стержень была личность автора. Все его работы объединял единый авторский стиль, шероховатый, как будто нарочно не отшлифованный, не доведенный до идеала. Его современники говорили, что если бы импрессионизма не было к началу его творческой карьеры, то Анчаров бы непременно его изобрел. Нейтральные детали своих образов он просто опускал, получался набросок, в котором не было ничего лишнего, очень точный и, вместе с тем, как будто неполный, не дописанный.

Сам он говорил: «Мне в основном нужен контакт с бумагой и два-три человека. Проверил и пошел дальше». Так он всегда и поступал, изобретал новый музыкальный жанр, новую технику рисунка, новое течение литературы и когда понимал, что получается, просто шел дальше, чтобы успеть изобрести ещё что-то.

Михаил Леонидович Анчаров скончался 11 июля 1990 года в Москве. Похоронен на Новом Донском кладбище в Москве.

Михаил Анчаров награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, медалями.

Был женат несколько раз. Первая жена (1941-1949) – Наталья Сурикова, с которой встречался со школы; дочь Елена (1947). В 1949-1952 годах жил гражданским браком с Татьяной Сельвинской, дочерью поэта Ильи Сельвинского. Вторая жена (1953-1963) – Джоя Афиногенова, дочь драматурга А.Н. Афиногенова. Третья жена (1969-1975) – Нина Георгиевна Попова. Четвёртая жена (с 1975) – Ирина Биктеева; сын Артём (1981).

А вот одна из его самых сильных песен:

Песня о России

Ты припомни, Россия,
Как все это было:
Как полжизни ушло
У тебя на бои,
Как под песни твои
Прошагало полмира,
Пролетело полвека
По рельсам твоим.

И сто тысяч надежд,
И руин раскаленных,
И сто тысяч салютов,
И стон проводов,
И свирепая нежность
Твоих батальонов
Уместились в твои
Полсотни годов.

На твоих рубежах
Полыхали пожары.
Каждый год – словно храм,
Уцелевший в огне.
Каждый год – как межа
Между новым и старым.
Каждый год – как ребенок,
Спешащий ко мне.

На краю городском,
Где дома-новостройки,
На холодном ветру
Распахну пальтецо,
Чтоб летящие к звездам
Московские тройки
Мне морозную пыль
Уронили в лицо.

Только что там зима –

Ведь проклюнулось лето!
И, навеки прощаясь
Со старой тоской,
Скорлупу разбивает
Старуха-планета –
Молодая выходит
Из пены морской.

Я люблю и смеюсь,
Ни о чем не жалею.
Я сражался и жил,
Как умел – по мечте.
Ты прости, если лучше
Пропеть не умею.
Припадаю, Россия,
К твоей красоте!