Ирина Слуцкая: хочу жить в мире, где есть мужчины и женщины, но нет "оно"

Двукратная чемпионка мира, двукратный призер Олимпийских игр, семикратная чемпионка Европы Ирина Слуцкая в интервью рассказала, как развивается ее школа фигурного катания, поделилась планами на постановку шоу, оценила перспективы дочери Варвары в большом спорте, а также выразила отношение к четверным прыжкам маленьких девочек, вспомнила скандальную Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити, объяснила, почему считает себя нетолерантной и не любит комментировать новости в СМИ.

– Ирина, в наши дни новогодние каникулы для каждого фигуриста – время выступать в шоу. И вы, как я понял по фотографиям в соцсетях, не стали исключением – приняли участие в ледовом спектакле "Бременские музыканты на льду".

– Обычно да, это наше самое хлебное время. Если раньше после Нового года у нас проходил чемпионат России, праздник мы отмечали условно, поскольку готовились к самому важному старту в карьере любого спортсмена – отбору на чемпионаты Европы, мира и раз в четыре года – Олимпийские игры, то сейчас проще. Национальный чемпионат проводится до Нового года. После этого турнира все могут отдохнуть-выдохнуть и заработать денег.

Но у меня сейчас жизнь по-другому складывается, поэтому в шоу я занята совсем немного. Есть масса другой работы. В первую очередь это моя школа. Очень много работаю в сфере тренингов и мотивации, очень интересное направление. Сейчас начинаю заниматься постановкой ледовой сказки, где буду уже не просто приглашенным спортсменом.

– Сейчас на рынке ледовых шоу работают как минимум три очень мощных компании – Ильи Авербуха, Татьяны Навки и Евгения Плющенко. Конкуренция не пугает?

– Я собираюсь двигаться в совершенно другом направлении. Мои шоу будут больше рассчитаны на регионы, на доступность, скажем так. Никогда не говори "никогда", но на сегодняшний день они планируются без участия звезд фигурного катания. Мне хочется, чтобы их посмотрели зрители, которые не всегда имеют возможность приехать на шоу в столицы.

– Нет у вас ощущения некой перенасыщенности рынка ледовых шоу?

– Вы сейчас говорите про три крупных города, можно еще назвать несколько столиц, куда эти шоу доезжают. Но Россия огромна, откройте карту и посмотрите, какое количество есть мест, где можно выступить с ледовыми представлениями и откуда люди вряд ли поедут в крупные столицы, тем более в новогодние каникулы, когда цены на все становятся в три раза выше. Поэтому мне и хочется, чтобы мои шоу охватили бы те направления, где люди желают, но не имеют возможности приехать. Не они к нам, а мы к ним.

– Как развивается ваша школа фигурного катания? Насколько я знаю, вы открыли ее в 2014 году.

– Набор у нас проходит раз в два года, очередной будет в этом. В начале осени запускаем группу, так скажем, новобранцев, так что добро пожаловать. Школа у нас коммерческая, она не может окупиться сама без детей и родителей. Стараемся делать так, чтобы спортсменам было у нас комфортно. Наш упор – дети с начальной подготовки до разряда приблизительно КМС. Все, что нужно для фигуриста, у нас есть.

– Сами тренируете или у вас тренерская команда?

— У меня команда тренеров. Я провожу сборы, мастер-классы, не только в школе, но и по всей стране. С удовольствием езжу по регионам и делюсь своим мастерством.

– Семья – одна из причин, почему вы не хотите погрузиться в плотное тренерское расписание?

– Нет. Не беру, конечно, младшую дочку Киру, а старшие дети у меня уже достаточно взрослые. У всех очень загруженный график. Варвара уезжает из дома в 6:15 утра, в 7:30 начинается тренировка. Занимается часов до четырех, потом бежит в школу, после – домой. А сын Артем учится. Сначала в школе, потом с репетиторами. Дай бог, к девяти вечера только дети освобождаются, поэтому, если я вдруг начну тренировать, они даже не заметят пропажи мамы (смеется).

– Про Варвару хотел спросить – читал о том, что она осенью с партнером заняла второе место на соревнованиях. Почему выбрали именно танцы на льду?

– Какое-то время она выступала в одиночном катании, а в один прекрасный день пришла и говорит: "Ты знаешь, мама, я не хочу больше прыгать, мне не нравится, хочу в танцы". У меня, конечно, было легкое потрясение – как же так, говорю? Отвечает: "Не хочу и все". Дальше она начала заниматься танцами с тренером, мы пошли в одну группу, там стало некомфортно, перешли к Ирине Жук и Александру Свинину. Совсем недавно у нее появился партнер – Саша Талантов, он из Санкт-Петербурга. Накатываются, выполняют разряды. Ей очень нравится. Если ребенку нравится – дай бог, это же здорово.

– Посмотрел ее выступление – показалось, что очень неплохо, и твиззлы крутит, и выглядят они с партнером здорово.

– Конечно, как любая мать, я буду себя убеждать в том, что мой ребенок самый лучший и самый гениальный. Но у нее своя жизнь, на пути будут и победы, и неудачи. Может быть, у нее получится, может быть, не получится. Мне главное, чтобы ребенок научился работать и любил то, что он делает. Я понимаю, что танцы на льду – это безумно странный вид фигурного катания, не всегда там решает то, насколько хорошо или плохо ребенок катается. Воспитание характера идет, она уже с этим сталкивается… Поэтому пусть катается, а я ее буду всячески поддерживать.

– Младшая дочка тоже пойдет по вашим стопам?

– Пока не знаю. Мы разрываемся между гимнастикой и фигурным катанием, она сама сегодня выбирает одно, завтра – другое. У нас еще есть время, думаем. Я бы ее отдала в несколько видов спорта, чтобы она попробовала. Девочка очень толковая растет, через несколько занятий поймет, что ей нужно и что нравится.

– В наше время уже на детских соревнованиях можно увидеть попытки исполнять прыжки в четыре оборота. Когда вы катались сами, могли представить, что девочки в 11-12 лет уже будут прыгать четверные?

– Вы знаете, пройдя весь этот путь, много думала над тем, как вообще девочка может скрутить четверной прыжок? А потом поняла, что дело в технике. Сейчас это абсолютно другая техника четверного прыжка. Если вы посмотрите видеозапись в замедленном повторе, то сами все увидите и поймете, что я имею в виду. На сегодняшний день каждый тренер учит ребенка так, чтобы он мог прыгнуть четверной. Хорошо ли это или плохо? Наверное, все в жизни должно модернизироваться и развиваться.

– Есть ощущение, что травм в женском одиночном катании сейчас стало больше по сравнению с тем, что было в 90-х и 2000-х годах. Не слишком ли большому риску подвергают себя маленькие дети, когда учат элементы ультра-си?

– Ну, во-первых, недавно ввели правило, по которому во взрослых соревнованиях смогут выступать спортсмены только по достижении 17 лет. Во-вторых, да, к сожалению, сейчас стараются как можно быстрее начать учить прыжкам. Я наблюдала это по дочери: ребенок встает на коньки, мы еще не умеем кататься, а нас уже учат прыгать. Я считаю, что это неправильно. Но, понимаете, когда в спорт приходят хорошие деньги, то очень многим родителям… Сказать "все равно", наверное, будет неправильно, но они считают, что ребенок должен. Хочет не хочет, может не может – должен. Такие же цели ставят тренеры, и, несмотря ни на что, все начинают просто "убиваться". Для меня это абсолютно неприемлемо. Считаю, что ребенок должен развиваться согласно своему возрасту, потихонечку, не перескакивая.

Условия сегодняшнего фигурного катания требуют этих усилий: чем быстрее, тем лучше. И если ты в 12-13 лет не прыгаешь, то, откровенно говоря, уже никому не нужен. Я считаю, что и в 17, и в 18, и в 20 лет спортсмен может достичь потрясающих результатов и уровня. Но мы торопимся и спешим. Потому что, как показывает жизнь, с нынешней подготовкой в 17-18 лет от фигуристки уже ничего не остается. Я считаю, что это неправильно. Но, с другой стороны, это спорт. Что ты с этим будешь делать?

– Сами когда-то пробовали скрутить четыре оборота?

– Аксель в три с половиной прыгала. Четверной – нет. У меня был потрясающий психолог, который очень хотел, чтобы я прыгала четверной риттбергер. Но мы не рискнули. Раньше, по старой системе судейства, этот четверной прыжок судьи могли просто не заметить. Например, я прыгала с поднятой вверх рукой – не замечали. Два бильмана делала – не замечали. Каскад "тройной лутц – тройной риттбергер" прыгала – ну вроде как чуть-чуть заметили. А ошибка раньше стоила очень дорого. Это сейчас, если ты упал, все равно какие-то баллы за прыжок получишь. А по старой системе, если падал, то прощался не то что с пьедесталом, а и с первой шестеркой.

Мне сейчас иногда кто-то начинает говорить – вот у нас в те годы не было конкуренции. Ну да, ну да, "не было конкуренции" – только любая помарка тебе стоила призового места. Особенно там, в Америке. Этого никто не помнит – когда ты лучше, а тебя задвигают. Когда катаешься в последнем виде программы, перед тобой три золотые медали России отдали, даже если из платья выпрыгнешь, четвертую никогда не дадут. Никто этого не помнит. А "конкуренции не было" говорят…

– На Олимпиаде 2002 года в Солт-Лейк-Сити, если бы женское одиночное катание проходило не после скандала с двумя комплектами золота нашей и канадской парам, могли бы протест подать? Ведь американке Саре Хьюз отдали победу над вами, несмотря на ее сумасшедшие недокруты на прыжках.

– В Солт-Лейк-Сити – нет. Знаете почему? Америке нужна была героиня. Или сенсация. Вот и все. В Солт-Лейк-Сити после короткой программы поставили американских девочек так, что любая из троих могла стать чемпионкой. Перестраховывались. Меня уже давно эта ситуация отпустила, но, честно скажу, мне бы не было так обидно, если бы выиграла Мишель Кван. Она была достойна олимпийского золота, пускай это будет нескромно, как и я. Но Мишель ошиблась. Стали тянуть Сашу Коэн. Она выходит и тоже на попу садится. Сара Хьюз была каким-то безумным мегазапасным вариантом, которая один раз, что ли, до Олимпиады где-то выиграла. Что ж, судьи закрыли вот так (показывает рукой) глаза на ее приземления с недокрутом в пол-оборота. И начали кричать, какая она крутая, какие сложные каскады прыгала.

Русскую девочку без какой-то сенсационной истории, как, не приведи господи, у Оксаны Баюл, просто не раскрутили бы. Я там не жила, никогда не тренировалась. Российская спортсменка – была, есть, всегда ей оставалась и останусь до конца дней. На мне бизнес там не сделаешь. А это такая была сенсация! А-а-а, Хьюз, да вы что, с четвертого места после короткой программы на первое! Да по старой системе судейства невозможно было просто так с четвертого места выиграть. Это надо все так просчитать!

А вот на Олимпиаде в Турине, если бы женское одиночное катание стояло не последним видом, у меня было бы много шансов. Но три золотые медали до меня отдали России. Любой человек, который в спорте хоть немного разбирается, понимает, что в одном виде одной стране все четыре медали не отдадут. Сколько я себя помню, один раз на чемпионате мира по фигурному катанию все золотые медали Россия выиграла. Один раз. Все.

Есть спорт, а есть бизнес. Сурия Бонали стала чемпионкой мира? Не стала. Хотя реально чемпионат мира она выиграла, но золото ей не отдали. Потому что не могла темнокожая фигуристка стать чемпионкой мира, хоть ты умри. Все просчитывается.

– Но Сурия Бонали устроила акцию протеста на Олимпиаде в Нагано – когда поняла, что шансов на медаль уже нет, исполнила запрещенное сальто назад. Вы ведь в Солт-Лейк-Сити могли тоже что-то такое сделать. Например, в показательных выступлениях откататься под русскую музыку. Но вышли с ковбойским номером, рассчитанным на американцев…

– Вы знаете, мы же уважаем публику. Зрители не виноваты в том, что у нас происходит. Они не знают, засудили тебя, не засудили… Они хотят видеть то, что будет им понятно. Поэтому мы должны им дать то, что они хотят.

Честно сказать, тот номер я недолюбливала, но он классный. И группа Rednex тогда была очень популярной, и песня Cotton-Eyed Joe в их исполнении гремела. Мы ведь вообще забыли показательный поставить. И Маргарита Евгеньевна Романенко, мой хореограф на тот момент, принесла эту песню со словами "в Америке это пойдет, из каждого утюга раздается". Быстро поставили эту программу, костюм в последние мгновения в самолет засунули.

После Олимпиады почти полгода "чесали" в туре по Америке, могу сказать – номер был просто в точку. Понятен всем. Был у меня русский номер, я с ним каталась. Песня "Сережа", комбез такой классный, платок в русском стиле… Но после него люди похлопали бы – да, классно девчонка прокаталась. А когда они на трибунах слышат свое, то их просто разрывает, сами принимаются петь и отплясывать. Нам же этот эффект нужен. Мы же ради него катаемся, энергетикой обмениваемся… Сам от этого кайфуешь.

– В наши дни российские фигуристы благодаря соцсетям общаются с иностранными соперниками. Вы сохранили контакты с теми, с кем конкурировали? И разговаривали ли когда-нибудь с Сарой Хьюз на тему той Олимпиады?

– С Сарой – нет. Единственное, с кем я общалась и периодически общаюсь до сих пор – это Мишель Кван. Знаете, соперничать мы начали в далеком 1994 году, еще на юниорском чемпионате мира. Она тогда выиграла, а я была третья. Еще маме, помню, звонила и рассказывала: "Мама, тут какая-то американка аж два тройных лутца в программе прыгает, как это?!" Сама еще только-только флип тогда делала.

Ну и мы раньше очень много ездили, как минимум раз в месяц встречались. То соревнования, то шоу, то какие-нибудь турниры, поэтому соцсети нам были и не нужны. Вот из всех американок я лучше всего общалась именно с Мишель. Совершенно нормально в силу моего знания английского языка разговаривали. В рестораны вместе ходили. Конечно, назвать нас подружками сложно, потому что языковый барьер все равно есть, менталитет у нас разный. Но она человек. Сказать какие-то лестные слова про остальных мне очень сложно. С Сарой у нас чувствовалась разница в возрасте, да и она как-то не особо общительная была. Саша Коэн такая дерзкая девочка. При том, что мама у нее из Одессы, Саша всегда преподносила себя как типичную американку.

– А сейчас с Мишель как поддерживаете отношения?

– В Instagram* сообщения отправляем друг другу. В прошлом году она ребенка родила, я ее поздравляла. Хотя соцсети, конечно, с одной стороны – хорошо, а с другой – зло. Там такое происходит, что не всякая психика выдержит. Я детей стараюсь от них ограждать.

– Комментарии в соцсетях про фигуристов иногда такие попадаются, что волосы дыбом встают. Наверное, вам было легче выступать – не читали про себя ничего подобного.

– Мы читали "Спорт-Экспресс" (смеется). Вот так (показывает) хватало! А в соцсетях сейчас действительно такое… Может быть, мы так это воспринимаем, потому что уже "старенькие", но моему сознанию непонятно, как можно зайти на страницу человека, которого ты вообще не знаешь, и написать про него какую-нибудь полнейшую хрень. Например, у меня на это нет времени, мне неинтересно, а главный вопрос – зачем? Ну, напишешь ты гадость, а дальше что – легче тебе станет?

– Такое ощущение, что некоторые действительно от этого удовольствие получают.

– Есть люди, которые на этом зарабатывают. Но остальные, кто делает, – больные, что ли? Вот я здравомыслящий человек, у меня никогда не возникнет желания искать кого-то в соцсетях, чтобы ему что-то плохое написать.

Мой сын Артем фактически в соцсетях не сидит, а Варвара иногда появляется, кто-то ей время от времени пишет. В силу возраста она искренне удивляется: "Мама, они дураки, что ли?" Я сразу говорю: "Доченька, дай телефон. Нажимаем на кнопку "заблокировать" – и до свидания".

Как-то она ко мне на страницу зашла, увидела гадости в комментариях и начала отвечать. Я спрашиваю: "Дочь, это ты, что ли, писала?" "А что они тебя обижают?" Я говорю: "Варя, невозможно обидеть человека, если ты сам не обиженный. У того человека значит есть проблемы по жизни".

– Даже вы, что ли, в соцсетях получаете?

– Постоянно! Вы мне назовите хоть одного человека, который более-менее на виду, чтобы ему не писали гадости. Даже под добрым постом кто-нибудь напишет… Ну, что делать, блокирую, иду дальше.

А что было под постом о небинарном спортсмене, который объявил, чтобы его называли "оно"! Я человек, рожденный и воспитанный в постулате, что у нас есть семья, состоящая из мужчины и женщины, третьего не дано. Есть мужчина, есть женщина, мама и папа. Что есть отношения между мужчиной и женщиной. А отношения мужчины с мужчиной и женщины с женщиной – неправильно. Даже если такое случается, пропагандироваться не должно.

Ко мне на страницу тогда набежали подростки как раз вот из тех самых "оно". Это меня, с одной стороны, позабавило, но с другой, стало страшно. Не потому, что они ерунду пишут, а от того, что эти люди среди нас. Среди моих детей – такие же на вид подростки "оно". Я считаю, что это психическое заболевание, таких надо реально лечить. Пусть мне кто-нибудь скажет, что я мамонт или, как это называется, "нетолерантна". К чему нетолерантна – к тому, что ты называешь себя "оно"? Да, я хочу жить в нормальном мире, где есть мужчины и женщины, но нет "оно". Это моя позиция. Устаревшая? Мне плевать.

– Наверное, можно и не спрашивать, как вы относитесь к инициативе канадской федерации фигурного катания, которая разрешила однополые дуэты…

– Да пусть в Канаде они делают что хотят. К сожалению, мир сходит с ума, уже не потихонечку. Но знаете, какая наша задача? Сохранить те ценности, которые у нас есть. Что наша страна и пытается сделать. А "оно" пусть едет туда, где его будут приветствовать.

– Но ISU уже "принял во внимание" эту инициативу и тоже может разрешить в международных соревнованиях однополые пары. Например, в синхронном плавании, художественной гимнастике уже ведь выступают мужчины…

– Вы знаете, это будет на грани фола, но я вот что скажу. Если ты "художественный гимнаст" – хорошо, выйди мужиком и сделай мужские упражнения. Не изображай из себя бабу. Не будь пошлым. Почему если это мужская художественная гимнастика, то надо выходить в купальничке со стразами и бегать с ленточкой? Фигуристы же выходят в мужском наряде. Есть балет – искусство, складывавшееся веками. И там мужчины выступают в трико не потому, что это им нравится, а потому, что это эстетика. Где видны ноги, дотянутые стопы, колени. Если он наденет брюки, этого всего видно не будет. Кто-то смотрит на другие места? Слушайте, ну вы значит извращенцы, идите лечиться.

Хорошо, нравится вам мужская художественная гимнастика? Сделайте серьезное направление этого вида спорта. Нравится синхронное плавание? Да выступайте, но не красьте себе глаза, не зализывайте гелем волосы. Не надо надевать те же купальники. Пловцы же выступают в нормальных мужских костюмах – комбинезонах, плавках. Придумайте мужские элементы, чтобы это был мужской спорт.

– Чувствую, получите вы в Instagram* после таких заявлений очередную порцию хейта.

– Да ничего страшного. Оживет моя страница еще больше.

– Кстати, не могу не спросить как раз по поводу Instagram*: вы говорите, что отпустили ситуацию на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, но у вас на странице в представлении изображена не серебряная, а золотая медаль…

– Это моя эсэмэмщица, наверное, сделала. Я даже этого не видела. Нет, я против этого. Не золотой, а серебряный призер. Никогда не претендую на чужое. Если Слуцкая недостойна олимпийской пенсии – значит она ее недостойна. Если люди с 15-ми местами достойны – значит достойны. Каждому в жизни свое. Моя жизнь прекрасна. У меня есть две потрясающие олимпийские медали, серебряная и бронзовая. У меня есть две красивые золотые медали чемпионатов мира. Семь золотых наград чемпионатов Европы. Это мое, у меня этого никто не отнимет. А все остальное…  

– Почему вы крайне редко комментируете что-то в СМИ? Некоторые ваши коллеги высказывают мнение по каждому поводу. Звонок – комментарий, звонок – комментарий.

– Считаю, что это глупо. Если бы спрашивали о действительно интересных вещах – одно дело. Давайте обсудим интересные соревнования, хорошие результаты. Но звонят и спрашивают, как я отношусь к тому, что где-то в Америке кто-то упал и что-то себе сломал. Мне до этого какое дело? Вот прыгнул Илья Малинин аксель в четыре с половиной оборота, чистый – ребята, это круто. Насколько меня сложно удивить – я стоя аплодирую. Давайте это обсудим! Но ни один журналист не позвонил.

Обсуждаем фигурное катание? Давайте. Что и как сейчас происходит. Это мое. Но я не хочу обсуждать, почему одна спортсменка спит с другим спортсменом. Не хочу обсуждать, почему кто-то поехал куда-то отдыхать. Неинтересно мне!

Или позвонили, говорят – Юдзуру Ханю завершил карьеру. Отвечаю: меня как это касается? Завершил и завершил, слава богу. Дают заголовок: "Слуцкой все равно, что Ханю завершил карьеру". Ребята, да, клянусь, мне все равно. Что вы хотели услышать – это трагедия для мирового спорта, таких, как Ханю, больше не будет? Или сенсацию хотите – "Ханю дерьмо, давно пора"?

– Есть мнение, что медийность помогает раскрутке бизнес-проектов.

– Знаете, медийность можно поднимать не только обсуждением, кто кого куда поцеловал. Если ты пытаешься всеми способами поддержать уровень медийности, тогда да, надо в каждой бочке быть затычкой. Но у меня нет такого стремления. Если мне нужно раскрутить проект, то я буду конкретно раскручивать его.

Еще одна причина, почему я не занимаюсь таким комментированием, – скажешь одно, напишут другое. И из ста звонящих утвердит с тобой текст только полчеловека. Поэтому не хочу. Звонят – до свидания. "Ну, может быть, хоть слово скажете?" Да, скажу – до свидания.

Понятно, что общение с прессой – часть работы любого мало-мальски известного спортсмена. Пресса и спортсмен идут параллельно. Где-то СМИ поднимают, где-то опускают, это нормально. Потом спортсмен уходит, на какое-то время происходит всплеск интереса к нему, а потом он падает. Дальше кто-то старается зацепиться за любой повод мелькнуть в прессе, а кто-то относится к этому спокойно, общается, когда появляется инфоповод. Вот я, наверное, из таких.

Совершенно естественно, что ты не можешь быть постоянно востребован.

– В прошлом году вы участвовали в выборах на пост президента Федерации фигурного катания Москвы, в которых победил бизнесмен Антон Абдурахманов. После них вас спросили - допускаете ли новое выдвижение. Ответили, что ничего не исключаете, но в выборах, которые насмешили профессионалов фигурного катания, участвовать больше не хотите. Не отказываетесь сейчас от слов или это были эмоции?

– Нет, не отказываюсь. Просто знаю, как сделали. К сожалению. У меня было многое готово: договоренности, подписанные контракты со спортивным брендом, который остался в стране, на одежду для всех судей, всех сборников. Были на руках деньги одного из банков, который согласился меня поддержать. Много всего было готово. Но получилось по-другому.

Сейчас я для себя избрала несколько другую сферу деятельности. Стартует продолжение моего телевизионного проекта. Плюс школа, мастер-классы, персональные тренировки. Все это меня окутало, прекрасно живу. Не вижу себя работающей на одном месте, так скажем, с восьми до восьми. Мой путь – он более творческий, подвижный, насыщенный. Где-то даже на грани балансирую. Волнение присутствует. И от всего этого получаю огромное удовольствие.

– Получается, вы нашли замену тому адреналину, по которому скучают спортсмены после завершения карьеры?

– Верите – не нашла! Может быть, немножко, в прямых эфирах. Они меня заставили так же поволноваться. А все остальное – волнительно, конечно, но ничего близкого к тому состоянию нет. А я же много лет выступала, успела к этому адаптироваться. Сейчас мне постоянно нужна движуха. Вот как раз ездила на выступления, вышла на лед и ахнула! Домой приехала, два дня была "шелковая", муж шутит – куда бы тебя еще отправить? (смеется).

Ищу этот адреналин, но не хочу его. Мне здорово, когда он присутствует, но того, что было на соревнованиях, уже не надо. Если бы, условно говоря, сказали: "Через месяц надо выступить на чемпионате Европы", я бы отказалась. Этот адреналин сжирает. Чем старше ты становишься, тем сильнее. Когда молодой, тебе по кайфу. Вышла маленькой девочкой на соревнования, ой, а что, уже программа закончилась? Я и не заметила! А когда появляется паровозик с вагончиками из твоих достижений – он начинает давить. И ты каждый шаг уже обдумываешь, отключиться от этого уже не можешь. В итоге стресса еще больше, висит дамокловым мечом. Тем более, когда ты лидер, не один сезон, а много лет подряд. Не только в стране, но и в мире... Вот это реальное психологическое испытание.

– Многие фигуристы терпеть не могут выступать последним стартовым номером.

– Это кайф, вы что! Самый любимый мой стартовый номер был. В короткой программе обожала быть, или первой начинать, или в стартовой разминке. Выходишь, голова свежая, откатал – шикарно, гуляй. А в произволке быть последней – кайф. Ты вышел, откатал, все судьям видно, твое выступление более свежее, если есть спорный вариант.

– А кто-то сгорает, пока 40 минут ждет выхода на лед.

– Я наоборот. Вышла с разминки, сняла ботинки, села куда-нибудь в угол. Пока первый катается, вообще ничего не делаешь. Второй начал – разминаюсь, настраиваюсь. Четвертый выходит – ботинки надеваешь. Пятый на льду – ты выходишь, готовишься. Шестой твой номер – погнал.

– Сейчас принято не смотреть за теми, кто выступал до тебя. А когда предыдущему спортсмену оценки ставят, тот, кто на льду уже готовится к старту, часто уши даже затыкает, чтобы их не слышать.

– Нет, я все знала. Специально, конечно, в экран не "вштыривалась", но посматривала и знала, кто как откатал. Совершенно спокойно на это реагировала. В зависимости от прокатов соперников понимала, как мне правильно разложить программу. Более того, чем острее была конкуренция, тем лучше себя я чувствовала. Когда мы приезжали на этап Гран-при и там не было серьезных соперников, наш врач Виктор Иванович Аниканов говорил: "Ну все, Слуцкая в пролете". Так часто происходило. Чем круче катались мои соперницы, тем сильнее у меня загорались глаза. Я прям готова была разорвать всех. Как конкуренции не было – сыпалась.  

– Можно научить фигуриста не волноваться, а именно так, как вы, относиться к выступлениям?

– Я думаю, учить выступать надо с самого начала. Если ребенок поймет, что в случае неудачи его не скрутят в бараний рог и не прибьют, а скажут – это спорт, бывает, постараемся в следующий раз сделать лучше, то страха не будет. Но все-таки мне кажется, что это качество еще и где-то врожденное. Стремление выступить на публике, не бояться провалиться, а наоборот, показать, что умеешь. Так что в сумме – работа тренера и что-то от природы.

– Напоследок хочу задать философский вопрос. Что для вас счастье - что-то осязаемое или то, к чему только стремишься?

– Я считаю, что нельзя счастье выбрать. "Куплю машину – буду счастливым", "выиграю медаль – буду счастливым" – такое не работает. Надо быть счастливым здесь и сейчас. И если ты счастливым хочешь быть, ты им будешь. Найдешь счастье в том, что тебя окружает. А если хочешь страдать, будешь всю жизнь страдать.

Пусть это прозвучит банально, семья – моя крепость. Но чтобы быть счастливой в семье, я прикладываю очень много усилий и работаю над собой. С неба это не прилетит. Если я хочу, чтобы мои дети были счастливы, мне к этому тоже надо приложить усилия.

Быть все время в обиде – это разрушительно. Надо избавляться. Пять минут пообижался, а потом прочь. Конечно, у всех в жизни бывают разочарования. Но это все временно. В любом действии надо искать то, что приводит к комфорту с самим собой. А из этого уже и складывается счастье.

* Деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.

По материалу Андрея Симоненко, РИА Новости Спорт.