Самый неудачный сезон российского биатлона

Недавно тренерский совет Союза биатлонистов России (СБР) признал неудовлетворительной работу всех трех команд сборной: женской под руководством Сергея Коновалова, мужской – той, что руководили Рикко Гросс и Андрей Падин, и отдельной группы под руководством Андрея Кравцова и Андрея Гербулова, отвечавших за подготовку Антона Шипулина и Алексея Волкова.

Специальный корреспондент РИА Новости Елена Вайцеховская рассуждает о том, насколько велик тот кризис, в котором оказался российский биатлон, можно ли считать тренеров сборной главными виновниками провала и насколько могут быть хороши Владимир Драчев или Виктор Майгуров в кресле президента СБР.

В тот день, когда в Ханты-Мансийске заседал тренерский совет, мне довелось беседовать с человеком, который провел в большом спорте много лет, в том числе и на руководящих должностях. Говорили мы о биатлоне, пытаясь найти ответ на исконно русский вопрос: "Кто виноват?".

"В технических видах деятельности есть понятие "чистота эксперимента", – говорил собеседник. – Если хочешь получить максимально объективное суждение о работе того или иного прибора, нужно первым делом убрать влияние на этот прибор всех внешних факторов. Они могут быть самыми разными: температура, при которой идет эксперимент, влажность, кто-то дверь открывает часто, из-за чего возникает вибрация или сквозняк, ну и так далее. Только тогда можно делать выводы. То же самое происходит в спорте. Мы не можем, например, объективно судить о работе тренеров, не зная, каким внешним воздействиям они были подвержены. Насколько были свободны и самостоятельны в принятии решений? Тот же Гросс, знаю, много раз высказывал непонимание: кто он? Старший тренер? Если да, то чего именно? Какой-то отдельно взятой группы или всей сборной?"

Кто-то скажет: к чему сейчас заново все это обсуждать, если результат всех без исключения биатлонистов сборной России очень выпукло показал уровень, который в народе называется "ниже плинтуса"? Но можно взглянуть на ситуацию иначе – в конце концов, по поводу результатов все мы уже отгоревали, причем задолго до Игр. Сегодняшняя картинка хороша именно тем, что делает очевидным другое. А именно – что в российском биатлоне, сейчас, пожалуй, не осталось тех, кто может считать себя непричастным к тому, что происходило на протяжении всех последних лет со всеми без исключения российскими командами.

В них прежде всего нет грамотной управленческой структуры. Вертикаль "СБР – тренеры – спортсмены" давно перестала работать: тренерский совет СБР, выбирая тренеров и передавая их кандидатуры на утверждение в СБР, не несет за свой выбор никакой ответственности, СБР – тем более, поскольку руководствуется хрестоматийной фразой профессора Преображенского: "Я его туда не назначал". Спортсмены по собственному желанию выбирают, с кем они хотят тренироваться, а тренеры, кто работает в резервных сборных или так или иначе пребывает близ команды, в любой момент готовы подхватить отказников, да еще плеснуть в костерок горючего: "Зачем тебе там тренироваться? Там плохо…"

Конечно, я утрирую. Но в целом дело обстоит именно так. Хуже всего, что подобная неразбериха в руководстве и непрерывная подковерная суета дают спортсмену основания считать себя пупом земли. Даже если у него нет результата. Неоднократно прозвучавшее на тренерском совете в Ханты-Мансийске мнение, что биатлонисты сборной не хотят работать, не выполняют тренировочный план и не считают нужным подчиняться тренерам, всего лишь иллюстрация к сказанному. 

Виноват ли каждый отдельно взятый тренер сборной в том, что его авторитет в группе скатывается к уровню пресловутого плинтуса? Безусловно. Но как должен чувствовать себя специалист, понимая, что правила игры, в которой его наделили теми или иными полномочиями, могут быть изменены в любой момент? И главное, что его никто не поддержит, доведись случиться неудаче. Скорее, позлорадствуют: ведь в минувшие четыре года тоже стало очевидно: из вида спорта, судьба которого будоражит всю страну, не оставляя равнодушными даже домохозяек, российский биатлон стремительно скатился на уровень занятия, интересного разве что тем, кто "внутри". И у кого по большому счету нет никакой другой жизни. Когда-то эта жизнь была богатая и праздничная, сейчас стала бедной и неприглядной – в приличном обществе на порог не пускают. Ну да, такое тоже случается. Но деваться-то некуда…

Виновато ли в этом руководство СБР во главе с президентом Александром Кравцовым? Безусловно. Да, эти люди не стояли на бирже и не писали тренерские планы. Но они однозначно попустительствовали тому, что проблема с отечественным биатлоном приняла именно такие масштабы, какие мы наблюдаем сейчас. В работе нынешнего руководства были свои плюсы: при них не сорвалось ни одного тренировочного сбора или выезда на соревнования, команды снабжались и экипировались по высшему разряду, решалось множество иных проблем. Не было сделано главного: запустить надежно работающий механизм, в котором администраторы, тренеры и спортсмены увязаны одним интересом и четко понимают свои права и обязанности, нынешнему руководству не удалось. А когда в машине сломан двигатель, становится абсолютно неважно, сколько денег вбухано в сигнализацию и отделку салона. На ходовые качества, как говорится, это не влияет. 

Отдельный интересный орган при СБР – его правление. Тут даже не важно, что именно входит в компетенцию его восьми членов: достаточно сказать, что за четыре года, которые прошли со времени Игр в Сочи, правление собиралось два раза. Первый раз – в самом начале олимпийского цикла, второй – не столь давно, на этапе Кубка мира в Тюмени. Получается, положение вещей в российском биатлоне там тоже всех устраивало?

Продолжать развивать тему можно долго. Хотя сейчас всех интересует иной вопрос: кто станет следующим президентом СБР – депутат Госдумы Владимир Драчев или первый вице-президент IBU Виктор Майгуров. 

Не хочу вдаваться в обсуждения, кто из этих двух великих биатлонистов прошлого предпочтительнее: оба кандидата сначала должны представить свои предвыборные программы и убедить в весомости своих намерений тех, кто будет за них голосовать. 

Скажу о другом. И у Драчева, и у Майгурова есть некое отягощающее обстоятельство, которое одновременно является их большим плюсом: они оба из мира биатлона, люди, прожившие в этом виде спорта жизнь. А в этом случае на человеке априори висит огромное количество моральных долгов. С кем-то он бегал в юности, с кем-то дружил, у кого-то тренировался, кого-то тренировал сам. Согласитесь, не так легко отказать людям, с которыми ты бегал в эстафетах на Олимпиадах и поднимался на пьедестал. 

И важно здесь даже не то, как справится с этим грузом потенциальный президент СБР. А то, что сейчас, когда дальнейшая судьба российского биатлона только начинает решаться, хорошо бы понять одну простую вещь: все, кто имеет хоть какое-то отношение к этому виду спорта, так или иначе находятся в одной лодке. И хорошо бы перестать ее раскачивать и начинать грести.