Полузабытая катастрофа советского дирижабля под Кандалакшей. Один день в истории

80 лет назад, 6 февраля 1938 года недалеко от Кандалакши, в 18 километрах западнее станции Белое море, в неблагоприятных погодных условиях врезался в Небло-гору и разбился один из крупнейших в мире дирижаблей «СССР-В6».

Дирижабль вылетел 5 февраля 1938 года из Москвы в Мурманск для оказания помощи полярникам дрейфующей станции «Северный полюс-1».

В результате катастрофы 13 воздухоплавателей погибли, шестеро спаслись. Крушение "СССР-В6" стало крупнейшей катастрофой дирижабля в истории страны.

Помимо дирижабля, спасать с дрейфующей льдины полярников во главе с Иваном Папаниным выдвинулись и корабли. Но экипаж дирижабля под руководством Николая Гудованцева мог оказаться там быстрее.

При этом, по некоторым данным, аэронавтам пришлось ориентироваться по картам начала ХХ века, где якобы не была указана гора Небло, в которую и врезался дирижабль.

Во время его полета вдоль железной дороги на Мурманск были зажжены костры, но воздухоплаватели, не зная об этом, только удивлялись огням.

6 февраля 1938-го в 18:56 радист передал последнюю радиограмму с борта корабля. Около 19 часов штурман Георгий Мячков увидел, что прямо по курсу в тумане проступили очертания горы. Второй командир Иван Паньков скомандовал: "Право до отказа! До отказа!" Помощник командира Виктор Почекин вывернул штурвал, но было уже поздно. Почти все, кто был в носовой части гондолы, погибли. Те, кто находился в корме, удар ощутили не так. Но практически сразу начался пожар.

После 19:00 люди на железнодорожной станции Белое Море слышали сильный глухой взрыв. Была снаряжена команда поисковиков, которая и обнаружила выживших.

Эта катастрофа подвела черту под дирижаблестроением в СССР. Хотя эксперты отмечали, что во время полета дирижабль работал безотказно.

Алексей Белокрыс, историк воздухоплавания и авиации, автор книги "Девятьсот часов неба. Неизвестная история дирижабля "СССР-В6", вышедшей недавно в свет, давно занимается изучением обстоятельств той катастрофы.

– Всех деталей мы не знаем и едва ли когда-нибудь узнаем, – отмечает Алексей.  – "Черных ящиков" тогда не существовало, радары за дирижаблем не следили. Поэтому ход полета я реконструировал на основании показаний выживших членов экипажа, по сообщениям очевидцев с земли, радиограммам.

На борту "СССР-В6" было два радиополукомпаса – немецкий и американский. Первый почти сразу вышел из строя, второй исправно работал. Однако им, судя по всему, в критический момент не воспользовались. В этом одна из загадок. Все говорит о том, что последние несколько часов дирижабль вели исключительно по магнитному компасу. Это сыграло роковую роль.

Говорят, дирижабль был обречен. Будто бы он не смог подняться выше, так как начиналось обледенение. Но за Кандалакшей пришлось бы набирать высоту в любом случае – там горы высотой в километр.

Однако Алексей констатирует, что предположение об обледенении не подтверждается: незадолго до столкновения корабль дважды поднимался на 100 метров – и это не вызвало затруднений, не понадобилось сбрасывать балласт:

Технически "В6" вполне мог забраться на полторы-две тысячи метров: конструкция позволяла, да и масса дирижабля стала существенно меньше после того, как за сутки пути он сжег около 2,5 тонны горючего. Но до Хибин не дошли, а столкновение с горой произошло при очень небольшой высоте полета, и это никак не связано с обледенением.

Алексей подчеркивает, что дирижабль подготовили добросовестно, на высшем уровне.

– Другое дело, что никто не знал, как именно надо готовить такой полет, что действительно необходимо, а чем можно пожертвовать. Предусмотреть всевозможные нестандартные ситуации, смоделировать действия экипажа, работу техники и заготовить для всех таких случаев соответствующее снаряжение, аппаратуру – задача неразрешимая: не было такого опыта, причем не только у нас – нигде в мире.

В спешке на борт погрузили немало имущества, без которого можно было обойтись. Уже в полете все разобрали и отложили часть вещей, чтобы выгрузить при посадке в Мурманске. Набралось почти на тонну.

– Однако причина гибели "В6" не в том, что дирижаблистам чего-то не хватило. Материальная часть работала исправно, но никакое оборудование не заменит опыта, навыков, согласованной работы экипажа и наземных служб. Вот с этим-то и была главная проблема, – уверен исследователь.

Что касается карт, Алексей говорит: "Никто не знает точно, какими именно полетными картами пользовались штурманы. Считается, что карты сгорели при пожаре, хотя есть и другие версии".

– О "десятиверстках начала ХХ века" сказал один из выживших членов экипажамного позже, уже в 1960-х. Насколько эти сведения соответствуют действительности, непонятно. Точно известно, что в то время у военных уже имелись новые подробные карты севера Карелии – они вполне могли поделиться с дирижаблистами.

Но, как и в случае со снаряжением, дело не в картах, уверен Алексей:

– Даже с самой точной картой нельзя восстановить ориентировку ночью, в метель, при почти полном отсутствии видимости, а полет в последние часы происходил именно в таких условиях.

Кстати, костры для навигации вдоль железной дороги – не легенда, а достоверный факт.

– Их зажгли вечером 6 февраля, только не местные жители, а железнодорожники по приказу того же НКВД, и именно для того, чтобы облегчить ориентировку дирижаблю, – объясняет Алексей. – Экипажу об этом не сообщили, но штурвальный все же заметил костры. На борту должны были понять, что это сделано для привлечения внимания кого-то, кто находился в воздухе: не поездам же, в самом деле, подавали эти сигналы! А в воздухе был только дирижабль – авиасообщение с Мурманском тогда еще не открыли.

Цепочка костров была последним шансом, путеводной нитью, которая провела бы корабль вдоль железной дороги через Хибины и вывела на завершающий участок маршрута, который проходил над местностью со спокойным рельефом. Но экипаж по неизвестной нам причине эту возможность проигнорировал. И это еще одна из загадок в деле о гибели "СССР-В6".

Резонанс после катастрофы был огромный. Главная газета страны "Правда" давала публикации, касавшиеся катастрофы, в шести номерах подряд.

– А через две недели папанинцев благополучно сняли с льдины, началось всенародное ликование, и о погибшем дирижабле предпочли больше не вспоминать, – отмечает Алексей. – Выживших членов экипажа даже не позвали на торжества, устроенные по случаю встречи героев-полярников в Москве.

Попытка продемонстрировать возможности дирижабля в Арктике не удалась. Трагедия "СССР-В6" встала в один ряд с другими катастрофами дирижаблей 1930-х годов, в том числе с недавней гибелью немецкого гиганта "Гинденбург".

Золотой век дирижаблей заканчивался, в том числе и в СССР, хотя и не так быстро. Еще почти два года у нас продолжали проектировать новые дирижабли, в том числе большие жесткие и цельнометаллические. Но построить удалось только два небольших учебных корабля. А в феврале 1940 года зашедшую в тупик дирижаблестроительную программу закрыли.

В катастрофе погибли командир корабля Николай Гудованцев; второй командир Иван Паньков; помощники Сергей Демин, Владимир Лянгузов, Тарас Кулагин; штурманы Алексей Ритсланд, Георгий Мячков; бортмеханики Николай Коняшин, Константин Шмельков, Михаил Никитин, Николай Кондрашов; радист Василий Чернов; синоптик Давид Градус.

Они были похоронены на Новодевичьем кладбище в Москве.

Выжили четвертый помощник командира Виктор Почекин, бортмеханики Алексей Бурмакин, Константин Новиков, Дмитрий Матюнин, инженер Владимир Устинович, радиоинженер Арий Воробьев.

В Кандалакше традиционно проводят мероприятия в память об экипаже "СССР-В6". В этом году все вновь собрались у мемориальной доски.

– Наша 10-я школа находится на улице Аэронавтов. Кандалакша – единственный город России, где есть улица с таким названием – мы проводили исследование, – рассказала преподаватель школы Елена Иванова.

Летом ученики школы вместе с преподавателями поднимаются на Небло-гору, где установлен знак в память о погибших аэронавтах.

– Несколько лет назад мы отремонтировали памятник вместе с участниками клуба джипперов. Они также регулярно совершают поездки на Небло-гору, – сказала Елена Иванова.

В минувшие выходные погибших аэронавтов вспоминали и в Москве на Новодевичьем кладбище. Им посвящена экспозиция в краеведческом музее подмосковного Долгопрудного, где строили "СССР-В6". Кроме того, в Долгопрудном на месте дома, где члены экипажа жили с 1936 по 1938 год, установлен памятный знак с их именами.